В последнее время в литературе, посвященной периоду Великих реформ, уделяется все большее внимание сложной, полной противоречий борьбе, определявшей зигзаги и колебания правительственного курса. Большое значение для понимания специфики внутриполитических процессов пореформенной эпохи имеет анализ деятельности не только различных “фракций” и групп в правительстве1, но и тех общественных сил, на поддержку которых опирались государственные деятели. Начиная с конца 1850-х гг. в России активно протекал типичный для переходного периода процесс становления общественно-политических группировок, у каждой из которых были свое представление о будущем страны и программа действий. Одной из наименее изученных в их числе является “аристократическая (“плантаторская”, “олигархическая”) партия”. Следует подчеркнуть условность этих названий, отражавших в основном восприятие группировки ее политическими противниками. Невозможность оформления и легального представительства различных интересов в условиях самодержавия, отсутствие в среде даже крупного поместного дворянства устойчивого корпоративного духа – все это обусловливало организационную и идейную размытость “аристократической” оппозиции. “Аристократы” были не сплоченной и сильной сознанием своих целей “партией”, а скорее совокупностью людей определенного социального положения, объединенных единством образа мыслей, симпатий и антипатий, т.е. в конечном счете — единством идеологии. Наиболее заметными из них были Н.А. и М.А.Безобразовы, А.П.Бобринский, Н.А.Лобанов-Ростовский, А.В.Мещерский, В.П.Орлов-Давыдов, А.П.Платонов. Влияние группировки на внутриполитический курс в силу близости к “высшим сферам” было хотя и неоднозначным, но постоянным и весьма значительным. Достаточно сказать, что идеи “аристократов” пользовались сочувствием таких государственных деятелей, как П.А.Валуев, П.А.Шувалов, А.И.Барятинский.
Состав, социальный и идеологический облик и конкретная деятельность ” аристократической оппозиции” заслуживают тщательного и систематического анализа. Данная же статья посвящена лишь одному, но важнейшему, на наш взгляд, аспекту ее программы. Вместе с тем проблема организации местной власти начиная с периода подготовки реформы 1861 г. была одной из наиболее острых и трудноразрешимых и для правительства. Она имела несколько взаимосвязанных аспектов: как следует организовать и кому подчинить в административном и судебном отношении выходящих из крепостной зависимости крестьян; какие права предоставить их бывшим владельцам; каким образом ввести оба сословия в систему государственного управления и, что особенно важно, какие изменения должна претерпеть сама эта система? Для дворянства же данная проблема быстро приобрела значение политической, сохраняя затем свое идейно-политическое звучание на протяжении ряда десятилетий.
Известно, насколько широкое распространение получили ” конституционные” идеи в среде политически активного поместного дворянства, подавляющее большинство которого, независимо от убеждений, готово было выступить против “бюрократического произвола”. При этом и для стремящихся расширить сословные привилегии, и для тех, кто выступал за их отмену, было очевидно, что фундамент самоуправления представительства должен закладываться там, где непосредственно соприкасались интересы землевладельцев и крестьян – на уровне поместья и волости. Судьба дворянства и социально-политический строй государства во многом зависели от того, какая модель взаимоотношений двух сословий и правительственной администрации будет реализована в конкретных формах местного управления.
Несмотря на отсутствие в историографии исследований по данной теме, определенная почва для ее постановки была подготовлена, с одной стороны, работ Л.Г.Захаровой, Д.Филда, Т.Эммонса2, посвященными отмене крепостного права другой – исследованиями В.Г.Чернухи – пожалуй, единственного автора, специально занимавшегося некоторыми сюжетами, связанными с деятельностью “аристократе 1860-1870-е гг.
Призрак “Вотчинной власти”:
вопрос о правах помещиков накануне 1861 г.
В соответствии с первоначальной правительственной программой реформы, на шей отражение в “высочайших” рескриптах, “дополнительных отношениях” к ним министра внутренних дел за 1857—1858 гг.4 и составленной в апреле 1858 г. “Программе для занятий Губернских комитетов”5, помещику предоставлялось право “вотчинной полиции”, что являлось естественным следствием признания за ним права собственности на всю землю. Однако эти документы никак положительно не определяли происхождение, сущность и пределы помещичьей власти .
Разработка деталей переустройства местного управления первоначально вел, совещании, состоявшем из министров внутренних дел, государственных имуществ юстиции (С.С.Ланского, М.Н.Муравьева и В.Н.Панина), а также Я.И.Ростовцева, Ланской, испытывая сильное давление со стороны реакционно настроенных ко вынужден был разослать за своей подписью циркуляры № 83 и 84 от 16 мая 18 отражавшие их идеи . Согласно первому из них права помещиков существенно расширялись с предоставлением им права избирать из своей среды волостного начальника; второй циркуляр предполагал передачу управления уездом под контроль уездного начальника (излюбленная мысль Ростовцева, которой он придерживался вплоть до начала 1859 г.). В зависимости от него же оказывались и проектировавшиеся учреждения по “разбору недоумений и споров между помещиками и крестьянами” – уездная расправа и мировые судьи8.
Очерченное в циркулярах устройство власти, противоречиво сочетавшее элем бюрократические, чрезвычайные (именно таким был уездный начальник) и сословно-дворянские, не могло удовлетворить ни бюрократию, ни дворянство. Кроме того, циркуляры формально не могли повлиять на работу губернских дворянских комитетов, поскольку административное устройство не входило в их компетенцию.
Авторы большинства проектов, составленных комитетами, руководствуясь апрельской программой, присваивали помещику как начальнику общества более или » широкие права. Заметных споров в комитетах данный вопрос не вызвал, зачастую составители проектов не считали даже нужным обосновывать казавшиеся очевидными полномочия помещиков9. Лишь некоторые из проектов отвергали саму идею вотчинной власти, оценивая ее как произвол, несовместимый с освобождением крестьян; при этом часто подчеркивалось, что помещики не в состоянии были бы ее осуществить проекты настаивали на передаче власти всему дворянскому сословию с немедленным преобразованием административной системы на либеральных началах (разделение властей, хозяйственное самоуправление и т.д.). В то же время проектировались должности волостных начальников (Саратовский комитет), волостных попечителей (Тверской), волостных предводителей (второе меньшинство Владимирского), окружных мировых судей (Воронежский и Рязанский), приходских судей (меньшинство Новгородского), уполномоченных от владельцев (Харьковский). Таким образом, “либеральное” дворянство определенно выступило за преобладание помещиков в местной жизни. Различия между проектами усугублялись тем, что в них по-разному трактовались общий исход реформы и сущность срочнообязанного периода.
Изменение правительственной программы в конце 1858 г., суть которого заключалась в признании права крестьян на выкуп полевой земли при содействии государства, заставило правительство скорректировать и постановку вопроса об организации местной власти. Новая формула будущих отношений сторон (“Власть над личностью крестьянина… сосредотачивается в мире и его избранных. Помещик должен иметь дело только с миром, не касаясь личностей”10) также не являлась ясным определением полномочий помещиков. Но с ее утверждением либеральная бюрократия получила легальную возможность не принимать во внимание проекты комитетов.
С весны 1859 г. организация местного управления разрабатывалась параллельно двумя органами – бюрократической комиссией при МВД по устройству губернских и уездных учреждений и административным отделением Редакционных комиссий (далее – РК). В компетенцию отделения входило лишь устройство крестьянского самоуправления и отношений помещика к сельскому обществу; собственно же администрацией занималась министерская комиссия. Такое разделение функций имело в планах либеральной бюрократии вполне определенный смысл: изъять из сферы обсуждения дворянством общие проблемы организации власти. Вопрос о правах помещиков в местной жизни оказался в результате оторванным от перестройки всей административной системы, что давало возможность интерпретировать его как частную проблему отношений помещика к его бывшим крепостным. РК ограничивали права помещиков пределами имения; “общее влияние” дворянства на крестьян в докладах административного отделения даже не обсуждалось.
Уже к моменту приезда в Петербург депутатов первого призыва (в августе 1859 г. в столицу прибыли представители 21 губернского комитета) определились как противоположность позиций большинства РК и дворянства, так и отсутствие единства в понимании дворянством своих интересов. Компромиссы между депутатами (в основе их лежал процесс самоидентификации дворянства как общественной силы, противостоящей и являющейся антиподом “бюрократии”) так и не привели ни к созданию позитивной программы, ни даже к сколько-нибудь скоординированным действиям. Не было единой идеологической платформы – основы для возможной консолидации, – единого видения того, чем должно стать поместное дворянство в новых условиях.
Тем не менее, именно в период 1858-1860 гг. и в личных, и в некоторых официальных документах мы встречаем многочисленные ссылки на “аристократическую”, “плантаторскую партию”. Так, в написанном Н.А.Милютиным для представления Ланским императору докладе “Взгляд на положение крестьянского вопроса в настоящее время” (начало августа 1859 г.) взгляды части дворянства характеризуются как “направление сословного интереса”, которое “нашло себе приверженцев более всего между знатными и богатыми нашими помещиками”. Его представители “желают создать у нас дворянскую поземельную аристократию, подобную английской.. , оставляют за помещиками, под именем «вотчинных прав», особые, чуждые доселе нашему законодательству права, напоминающие феодальные привилегии на Западе”11. Подобная характеристика “аристократических домогательств” содержится в записке В. А. Черкасского “О положении крестьянского дела”, представленной императрице в сентябре 1859 г., в письмах Черкасского и Милютина и даже в отзывах на проект столичного дворянского комитета такого бюрократа старой
12
школы, как П. Н.Игнатьев . Распространению тенденциозной оценки идей “аристократической оппозиции” во многом способствовала их противоречивость и непоследовательность.
Хотя “оппозиционеры” имели, по слухам, влиятельных покровителей в среде высшей бюрократии (А.Ф.Орлов, П.П.Гагарин, М.Н.Муравьев, В. Н. Панин), инициатива полностью принадлежала реформаторам. Противники либеральной бюрократии не смогли найти точку опоры ни в солидарном мнении сословия, ни в верховной власти. Деятельность их не вышла за пределы бесед в кулуарах и гостиных, салонной “ажитации” и придворных интриг. Многочисленные записки, адреса, памфлеты имели характер частных мнений одного или нескольких лиц, а закулисное давление на власть лишь компрометировало противников либеральной бюрократии в глазах императора.
Вместе с тем в ходе острой полемики с РК в среде “оппозиционного” дворянств; шел активный поиск новых идей и подходов. В свою очередь, депутаты провинциальных губернских комитетов, окунувшиеся в атмосферу острой политической борьбы и накаленных страстей, интенсивно общались как друг с другом, так и со столичными ” оппозиционерами”. Различия в убеждениях не помешали им сойтись в том, что по проектам РК чиновничье вмешательство ” водворялось в дела сельские, и влияние дворянства на крестьян вовсе
13
устранялось” . Однако в том, как дворянство критиковало комиссии и что она предлагало, единства не было.
Лейтмотивом ряда депутатских отзывов была мысль, что помещик должен быть признан начальником общества на том “очевидном и естественном основании”, что ему принадлежит вся земля14. Близкую точку зрения высказывали еще в 1858 г. член Петербургского комитета А.П.Платонов и братья М. А. и Н. А. Безобразовы. Настаивая на законности “древних отчинных прав”, в том числе и права “суда расправы на пространстве всей земли”, Платонов полагал, что проект Петербургского комитета (отнюдь не отличавшийся либерализмом) “делает дворянина в имении его полицейским с властью самой ничтожной”15. Н.А.Безобразов так оценивал перспективы применения идеи о начальстве помещиков над обществом: ” Патриархально управление… мгновенно разрушится и Россия разделится на два стана – один с непросвещенной и неестественной физической силой, а другой — с нравственной, какой-то неопределенной полицейской властью”16.
Подобная приверженность откровенно архаическим ценностям была в большой степени демонстрацией отказа от любых компромиссов и, конечно, имела отчетливый политический подтекст. По мнению М.А.Безобразова, материальная сторона реформ “составляет дело второстепенное”. Успех преобразования зависит от “разъяснения высшего начала”, т.е. от “правильной организации местного непосредственно управления”, которое должно всецело находиться в руках помещиков17. Некоторые депутаты постарались занять более гибкую позицию и ориентировались прежде все на соображения прагматические. Так, М.П.Позен, выступая против волости как чисто бюрократической инстанции и не ожидая большой пользы от мирового суда, настаивал на сохранении сильного и непосредственного влияния помещика на общество лишь время срочнообязанного периода18. Его беспокоило не политическое будущее поместного дворянства, а реальная возможность контролировать ход реформы. В ряде отзывов встречается мысль, что невозможно уничтожить власть помещика в переходный период, так как крестьяне в этом случае не будут исполнять повинности. Примечательно, что в этом отношении РК пошли на компромисс, сохранив некоторые остатки помещичьей власти на время существования барщины (право требовать смены старосты, приостанавливать выдачу паспортов, отсылать в волость для наказания за нерадение в барщинных работах). Но такого рода права ограждали частные интересы помещиков, они должны были иметь исключительно запретительный характер и быть “факультативными”19. Таким образом, либеральное большинство РК допускало и мысли о “влиянии”, ” попечительстве” дворянства над крестьянским сословием в целом.
Внимание!
К сожалению, данной работы нет в готовом виде.=(
Но Вы можете посмотреть аналогичную работу ЗДЕСЬ.
Если Вы хотите заказать выполнение учебной работы жмите здесь