Содержание:
Введение
1. Ярославцы и “дело врачей”
2. Еврейский аспект “дела врачей”
Заключение
Список использованных источников и литературы
Введение
5 марта 1953 года умер И.В.Сталин. Этот человек, столько лет находившийся у власти, оставил после себя множество загадок и белых пятен. Несомненно, особое место в его деятельности занимают репрессии, проводимые им в отношении отдельных лиц, групп населения, целых народов…
Поэтому сейчас умы многих занимает вопрос: как мог один человек создать систему, позволяющую ему творить чудовищные преступления, не опасаясь народного возмущения? Чтобы на него ответить, необходимо посмотреть, что же собой представляли в то время массы, как они вообще реагировали на многочисленные судебные процессы и почему. Последней теме и посвящена данная работа.
В ней разобрано отношение провинции (на примере г.Ярославля) к “делу врачей” (выбор темы был подсказан тем, что “врач” – наша семейная профессия). Эта последняя сталинская акция была направлена против группы медиков. В эту группу в качестве обвиняемого входил профессор А.А.Бусалов, на протяжении нескольких лет (1948 – 1945 гг.) работавший в ярославском мединституте. Интерес к его судьбе явился дополнительным стимулом для написания данной работы.
Начнем с предыстории. В августе 1948 года медсестра кремлевской больницы Лидия Тимашук пишет начальнику МГБ Власику письмо. Оно содержало сведения о неправильно поставленном товарищу Жданову диагнозе, а также обвинение ведущих медиков страны (Егорова, Виноградова) в некомпетентности, и, как следствии ее, смерти товарища Жданова. Сначала Сталин не уделил особого внимания этому письму и поставил на нем резолюцию: “В архив”.
Однако через четыре года он вспоминает о заявлении Тимашук и вызывает ее в Кремль, где она подтверждает все сказанное в письме. По стране прокатились скрытые аресты, и 13 января 953 года в “Правде” появляется большая статья под названием “Арест группы врачей-вредителей”. В ней говорилось о “раскрытии террористической группы врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения сокращать жизнь активных деятелей СССР”. В числе ее участников назывались известные московские врачи, такие как М.С.Вовси, М.Б. и Б.Б. Коганы, Я.Г.Этингер и другие. Медики обвинялись в стремлении ослабить оборону страны и в службе иностранным разведкам. Они, их друзья и семьи были арестованы; кровавая мясорубка завертелась. Однако со смертью Сталина процесс был прекращен, обвиняемые выпущены из тюрем и объявлены невинно пострадавшими.
Историки оценивают этот процесс по-разному. Некоторые вообще о нем забывают, другие не уделяют ему должного внимания, а третьи (Э.Радзинский) называют его “прерванным апокалипсисом”. Я обратилась за оценкой этого процесса не к ученым, а к простым людям, находившимся в то время в провинции. Именно здесь жила основная масса населения, и реакция ярославцев как представителей провинции на “дело врачей” очень показательна.
Работа в основном строится на воспоминаниях очевидцев. Всех их условно можно разделить на две группы: медики, практикующие или бывшие в рассматриваемый период студентами, и люди, не имеющие отношения к данной профессии. Им всем был предложен ряд вопросов: как они узнали о “деле врачей”, поверили ли в виновность обвиняемых, достаточно ли обоснованными им показались предъявленные медикам обвинения. Заданы были вопросы о роли И.Сталина и Л.Тимашук в данном процессе, а также о характере “дела врачей” – был ли он антисемитским. Отдельная группа вопросов – об отношении (личном и общественном) к этому делу, восприятии его свертывания и последующей реабилитации обвиняемых.
При анализе полученных ответов необходимо было сделать скидку на субъективность опрашиваемых, а также на их память. Поэтому понадобилась работа с печатными органами того времени и последующими публикациями по этому вопросу.
В качестве источника была выбрана газета “Медицинский работник”. Она, как и все периодические издания того времени контролировалась “сверху”. Однако читало ее и население Ярославля, а значит, газета могла отражать реакцию и ярославского общества.
О том, что вопросы, связанные с “делом врачей”, не потеряли своей актуальности, говорят статьи, появляющиеся в различных газетах и журналах, таких как “Родина”, “Новое время”, “Источник”, “Литературная газета”.
Основной исследовательской задачей является анализ реакции провинции (на примере Ярославля) на “дело врачей”.
1. Ярославцы и “дело врачей”
“Дело врачей” не было стихийным процессом. Оно тщательно фабриковалось. Еще осенью 1952 года по стране прокатилась волна арестов. В первую очередь брали под стражу тех, кого не защищали высокое положение, громкое имя и связи – докторов Майорова, Федорова, отставного руководителя санитарного управления Кремля А.А.Бусалова. Бусалов к этому времени уже несколько лет заведовал кафедрой общей хирургии в ярославском мединституте. Так слова “Ярославль” и “обвиняется в убийстве видных партийных деятелей и шпионаже” впервые встали рядом.
Арест Бусалова тщательно скрывался. Даже позднее, в 1966 году, когда в журнале “Хирургия” было напечатано сообщение о его смерти, период работы профессора в Ярославле датировался 1948 – 1953 годами, хотя после реабилитации Бусалов в Ярославль не вернулся.
Его отсутствие на праздновании юбилея мединститута вызвало удивление одной из его учениц, с которой мне довелось беседовать. Она говорит, что, несмотря на то, что знала о нахождении Бусалов в Москве, никак не связала это с прошедшим недавно “делом врачей”. У нее не могла возникнуть даже мысль об этом. Она дает профессору очень хорошую характеристику: кристально честный, терпеливый, добрый, профессионал в своем деле, Бусалов был кумиром студентов. Эта оценка подтверждена и ассистенткой профессора. Если бы они знали о возведенных на учителя обвинения, это вызвало бы у них негодование, аналогичное тому, какое вызвали мои слова о том, что профессор в 1952 году был привлечен к ответственности как шпион и убийца.
Таким образом, становится понятно, почему арест Бусалов замолчали, – он мог вызвать протест ярославских студентов, не “разогретых”, в отличие от московских, пропагандой. Вслед за ними в виновности профессора, а может, и в справедливости всего “дела врачей”, могло усомниться все общество. А так люди даже не попытались связать события своей жизни с какими-то политическими потрясениями.
Большинство опрашиваемых узнавали о процессе из сообщений СМИ. Они были почти одинаковые, полные ненависти к “врачам-убийцам, извергам человеческого рода”. Газета “Медицинский работник” не отстала ото всех остальных. Она немного внимания уделяла фактам, куда больше места отводилось эпитетам, например: “чудовищные злодеяния этих извергов, этих выродков и предателей <*** > шпионы, отравители, убийцы,<*** > наемные палачи”.
Однако в ходе бесед с очевидцами выясняется: буйствовала только пресса. Вот их слова: “Было очень много работы, следить за политикой было некогда”, “Мы были задавлены проблемами”, “Это происходило где-то далеко, не с нами, нас не касалось”. Лучше всех фраз говорит и то, что подавляющее большинство опрашиваемых далеко не сразу вспомнили о существовании такого процесса.
Равнодушие – вот каким словом лучше всего характеризуется отношение ярославцев к “делу врачей” и судьбе обвиняемых медиков. Тогда напрашивается вопрос: почему тот же самый процесс так всколыхнул московские массы?
Чтобы на него ответить, надо представить себе, что же происходило в Москве в описываемый период. Основными составляющими правительственного курса были: борьба с космополитизмом, “низкопоклонством перед Западом”.
Первая из них включала нагнетание отрицательного отношения к евреям. Был инсценирован наезд автомобиля на артиста Михоэлса, который затем был обвинен чуть ли не во всех смертных грехах, почти в полном составе расстрелян Еврейский Антифашистский Комитет (именно евреи стали “козлами отпущения” в “деле врачей”). “Низкопоклонство перед Западом” заключалось, в первую очередь, в чтении иностранной литературы, в том числе научной. Это тоже можно рассматривать как своего рода “подготовку платформы” для процесса: если врач изучает достижения зарубежных медиков, значит, он связан с Западом, значит, он шпион.
Поэтому, когда 13 января 1953 года появляется статья в “Правде”, москвичи приняли буквально каждое слово. Более того – они ощутили реальную опасность для себя попасть на прием ко “врачу-убийце”. Ведь, если “Джойнт” смогла привлечь на свою сторону, подкупить кремлевских медиков, то в ее сети точно так же могли попасться простые врачи. Москвичи испугались. Отсюда и демонстрации с требованиями жестокого наказания для всех обвиняемых.
В Ярославле же аналогии московской пропаганде фактически не было. На фоне процесса Еврейского Антифашистского Комитета статья некоего Б.Данилова, содержащая обвинение преподавателей мединститута в неинтересности преподавания философии марксизма, выглядит более чем невинно. Да и московские врачи были далеко от Ярославля, что исключало возможность для ярославцев погибнуть от их руки.
Итак, равнодушие. А могла ли быть иная реакция?
Опрос показывает, что людям предъявленные медикам обвинения в шпионстве абсурдными вовсе не показались. “Мы тогда точно знали”, – говорит одна из опрошенных, – “наш (отец, муж, сын, брат, мать и т.д.) невиновен, про остальных же не имели никакой информации. Нас поставили перед фактом и мы приняли его на веру”. “Как мы могли судить о справедливости”, – соглашается другой, – “если нам сообщали только то, что считали нужным?”.
Хрущев в 1956 году скажет в своем известном докладе: “Дело было поставлено так, что никто не имел возможности проверить факты, на основании которых ведется следствие, т.к. контакт с людьми, которые давали эти показания, был невозможен”. Эта правительственная логика хорошо просматривается и в случае с Бусаловым. Даже после реабилитации, когда он жил в Москве, звонить и писать в Ярославль ему не разрешали.
Люди поверили сообщениям СМИ, посчитав, что “дыма без огня не бывает””. Но в озлобление это вылиться не могло. “Проблемы слишком многих людей общество не интересуют”, – сказал один из очевидцев.
Кроме того, культ личности Сталина, насаждавшийся в обществе, несомненно, играл свою роль в оценке людьми правительственных сообщений. Вождю верили. Эту веру не могли поколебать даже многочисленные репрессии. “Нам никогда не приходило в голову возлагать на Сталина ответственность за жизни наших близких”, – сообщает одна из опрошенных. Думали: вождь занят, не может за всем следить, это его помощники виноваты. Когда Сталин узнает – он разберется и накажет виновных. А если он пока этого не делает, то и сомневаться в справедливости наказаний оснований нет.
Только одного очевидца заинтересовала медицинская сторона дела. Он говорит о том, что диагнозы в Кремлевской больнице ставились консилиумом врачей, досконально знавших свое дело. И утверждать, что рядовая медсестра, снимающая ЭКГ, знает больше их всех, не приходится. Он отмечает, что диагноз “инфаркт миокарда” ставился в то время крайне редко. А в оценке роли Л.Тимашук те, кто вообще про нее слышал, удивительно единодушны. Они все говорят о ней как об информаторе МГБ, причем некоторые считают, что такая должность была в сталинскую эпоху в порядке вещей.
Скачать учебную работу – “Дело врачей”: реакция ярославской общественности
Внимание!
К сожалению, данной работы нет в готовом виде.=(
Но Вы можете посмотреть аналогичную работу ЗДЕСЬ.
Если Вы хотите заказать выполнение учебной работы жмите здесь