«Дело врачей»: реакция ярославской общественности

Содержание:

Введение

1. Ярославцы и «дело врачей»

2. Еврейский аспект «дела врачей»

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

5 марта 1953 года умер И.В.Сталин. Этот человек, столько лет находившийся у власти, оставил после себя множество загадок и белых пятен. Несомненно, особое место в его деятельности занимают репрессии, проводимые им в отношении отдельных лиц, групп населения, целых народов…

Поэтому сейчас умы многих занимает вопрос: как мог один человек создать систему, позволяющую ему творить чудовищные преступления, не опасаясь народного возмущения? Чтобы на него ответить, необходимо посмотреть, что же собой представляли в то время массы, как они вообще реагировали на многочисленные судебные процессы и почему. Последней теме и посвящена данная работа.

В ней разобрано отношение провинции (на примере г.Ярославля) к «делу врачей» (выбор темы был подсказан тем, что «врач» – наша семейная профессия). Эта последняя сталинская акция была направлена против группы медиков. В эту группу в качестве обвиняемого входил профессор А.А.Бусалов, на протяжении нескольких лет (1948 – 1945 гг.) работавший в ярославском мединституте. Интерес к его судьбе явился дополнительным стимулом для написания данной работы.

Начнем с предыстории. В августе 1948 года медсестра кремлевской больницы Лидия Тимашук пишет начальнику МГБ Власику письмо. Оно содержало сведения о неправильно поставленном товарищу Жданову диагнозе, а также обвинение ведущих медиков страны (Егорова, Виноградова) в некомпетентности, и, как следствии ее, смерти товарища Жданова. Сначала Сталин не уделил особого внимания этому письму и поставил на нем резолюцию: «В архив».

Однако через четыре года он вспоминает о заявлении Тимашук и вызывает ее в Кремль, где она подтверждает все сказанное в письме. По стране прокатились скрытые аресты, и 13 января 953 года в «Правде» появляется большая статья под названием «Арест группы врачей-вредителей». В ней говорилось о «раскрытии террористической группы врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения сокращать жизнь активных деятелей СССР». В числе ее участников назывались известные московские врачи, такие как М.С.Вовси, М.Б. и Б.Б. Коганы, Я.Г.Этингер и другие. Медики обвинялись в стремлении ослабить оборону страны и в службе иностранным разведкам. Они, их друзья и семьи были арестованы; кровавая мясорубка завертелась. Однако со смертью Сталина процесс был прекращен, обвиняемые выпущены из тюрем и объявлены невинно пострадавшими.

Историки оценивают этот процесс по-разному. Некоторые вообще о нем забывают, другие не уделяют ему должного внимания, а третьи (Э.Радзинский) называют его «прерванным апокалипсисом». Я обратилась за оценкой этого процесса не к ученым, а к простым людям, находившимся в то время в провинции. Именно здесь жила основная масса населения, и реакция ярославцев как представителей провинции на «дело врачей» очень показательна.

Работа в основном строится на воспоминаниях очевидцев. Всех их условно можно разделить на две группы: медики, практикующие или бывшие в рассматриваемый период студентами, и люди, не имеющие отношения к данной профессии. Им всем был предложен ряд вопросов: как они узнали о «деле врачей», поверили ли в виновность обвиняемых, достаточно ли обоснованными им показались предъявленные медикам обвинения. Заданы были вопросы о роли И.Сталина и Л.Тимашук в данном процессе, а также о характере «дела врачей» — был ли он антисемитским. Отдельная группа вопросов – об отношении (личном и общественном) к этому делу, восприятии его свертывания и последующей реабилитации обвиняемых.

При анализе полученных ответов необходимо было сделать скидку на субъективность опрашиваемых, а также на их память. Поэтому понадобилась работа с печатными органами того времени и последующими публикациями по этому вопросу.

В качестве источника была выбрана газета «Медицинский работник». Она, как и все периодические издания того времени контролировалась «сверху». Однако читало ее и население Ярославля, а значит, газета могла отражать реакцию и ярославского общества.

О том, что вопросы, связанные с «делом врачей», не потеряли своей актуальности, говорят статьи, появляющиеся в различных газетах и журналах, таких как «Родина», «Новое время», «Источник», «Литературная газета».

Основной исследовательской задачей является анализ реакции провинции (на примере Ярославля) на «дело врачей».

1. Ярославцы и «дело врачей»

«Дело врачей» не было стихийным процессом. Оно тщательно фабриковалось. Еще осенью 1952 года по стране прокатилась волна арестов. В первую очередь брали под стражу тех, кого не защищали высокое положение, громкое имя и связи – докторов Майорова, Федорова, отставного руководителя санитарного управления Кремля А.А.Бусалова. Бусалов к этому времени уже несколько лет заведовал кафедрой общей хирургии в ярославском мединституте. Так слова «Ярославль» и «обвиняется в убийстве видных партийных деятелей и шпионаже» впервые встали рядом.

Арест Бусалова тщательно скрывался. Даже позднее, в 1966 году, когда в журнале «Хирургия» было напечатано сообщение о его смерти, период работы профессора в Ярославле датировался 1948 – 1953 годами, хотя после реабилитации Бусалов в Ярославль не вернулся.

Его отсутствие на праздновании юбилея мединститута вызвало удивление одной из его учениц, с которой мне довелось беседовать. Она говорит, что, несмотря на то, что знала о нахождении Бусалов в Москве, никак не связала это с прошедшим недавно «делом врачей». У нее не могла возникнуть даже мысль об этом. Она дает профессору очень хорошую характеристику: кристально честный, терпеливый, добрый, профессионал в своем деле, Бусалов был кумиром студентов. Эта оценка подтверждена и ассистенткой профессора. Если бы они знали о возведенных на учителя обвинения, это вызвало бы у них негодование, аналогичное тому, какое вызвали мои слова о том, что профессор в 1952 году был привлечен к ответственности как шпион и убийца.

Таким образом, становится понятно, почему арест Бусалов замолчали, – он мог вызвать протест ярославских студентов, не «разогретых», в отличие от московских, пропагандой. Вслед за ними в виновности профессора, а может, и в справедливости всего «дела врачей», могло усомниться все общество. А так люди даже не попытались связать события своей жизни с какими-то политическими потрясениями.

Большинство опрашиваемых узнавали о процессе из сообщений СМИ. Они были почти одинаковые, полные ненависти к «врачам-убийцам, извергам человеческого рода». Газета «Медицинский работник» не отстала ото всех остальных. Она немного внимания уделяла фактам, куда больше места отводилось эпитетам, например: «чудовищные злодеяния этих извергов, этих выродков и предателей <*** > шпионы, отравители, убийцы,<*** > наемные палачи».

Однако в ходе бесед с очевидцами выясняется: буйствовала только пресса. Вот их слова: «Было очень много работы, следить за политикой было некогда», «Мы были задавлены проблемами», «Это происходило где-то далеко, не с нами, нас не касалось». Лучше всех фраз говорит и то, что подавляющее большинство опрашиваемых далеко не сразу вспомнили о существовании такого процесса.

Равнодушие – вот каким словом лучше всего характеризуется отношение ярославцев к «делу врачей» и судьбе обвиняемых медиков. Тогда напрашивается вопрос: почему тот же самый процесс так всколыхнул московские массы?

Чтобы на него ответить, надо представить себе, что же происходило в Москве в описываемый период. Основными составляющими правительственного курса были: борьба с космополитизмом, «низкопоклонством перед Западом».

Первая из них включала нагнетание отрицательного отношения к евреям. Был инсценирован наезд автомобиля на артиста Михоэлса, который затем был обвинен чуть ли не во всех смертных грехах, почти в полном составе расстрелян Еврейский Антифашистский Комитет (именно евреи стали «козлами отпущения» в «деле врачей»). «Низкопоклонство перед Западом» заключалось, в первую очередь, в чтении иностранной литературы, в том числе научной. Это тоже можно рассматривать как своего рода «подготовку платформы» для процесса: если врач изучает достижения зарубежных медиков, значит, он связан с Западом, значит, он шпион.

Поэтому, когда 13 января 1953 года появляется статья в «Правде», москвичи приняли буквально каждое слово. Более того – они ощутили реальную опасность для себя попасть на прием ко «врачу-убийце». Ведь, если «Джойнт» смогла привлечь на свою сторону, подкупить кремлевских медиков, то в ее сети точно так же могли попасться простые врачи. Москвичи испугались. Отсюда и демонстрации с требованиями жестокого наказания для всех обвиняемых.

В Ярославле же аналогии московской пропаганде фактически не было. На фоне процесса Еврейского Антифашистского Комитета статья некоего Б.Данилова, содержащая обвинение преподавателей мединститута в неинтересности преподавания философии марксизма, выглядит более чем невинно. Да и московские врачи были далеко от Ярославля, что исключало возможность для ярославцев погибнуть от их руки.

Итак, равнодушие. А могла ли быть иная реакция?

Опрос показывает, что людям предъявленные медикам обвинения в шпионстве абсурдными вовсе не показались. «Мы тогда точно знали», — говорит одна из опрошенных, — «наш (отец, муж, сын, брат, мать и т.д.) невиновен, про остальных же не имели никакой информации. Нас поставили перед фактом и мы приняли его на веру». «Как мы могли судить о справедливости», — соглашается другой, — «если нам сообщали только то, что считали нужным?».

Хрущев в 1956 году скажет в своем известном докладе: «Дело было поставлено так, что никто не имел возможности проверить факты, на основании которых ведется следствие, т.к. контакт с людьми, которые давали эти показания, был невозможен». Эта правительственная логика хорошо просматривается и в случае с Бусаловым. Даже после реабилитации, когда он жил в Москве, звонить и писать в Ярославль ему не разрешали.

Люди поверили сообщениям СМИ, посчитав, что «дыма без огня не бывает»». Но в озлобление это вылиться не могло. «Проблемы слишком многих людей общество не интересуют», — сказал один из очевидцев.

Кроме того, культ личности Сталина, насаждавшийся в обществе, несомненно, играл свою роль в оценке людьми правительственных сообщений. Вождю верили. Эту веру не могли поколебать даже многочисленные репрессии. «Нам никогда не приходило в голову возлагать на Сталина ответственность за жизни наших близких», — сообщает одна из опрошенных. Думали: вождь занят, не может за всем следить, это его помощники виноваты. Когда Сталин узнает – он разберется и накажет виновных. А если он пока этого не делает, то и сомневаться в справедливости наказаний оснований нет.

Только одного очевидца заинтересовала медицинская сторона дела. Он говорит о том, что диагнозы в Кремлевской больнице ставились консилиумом врачей, досконально знавших свое дело. И утверждать, что рядовая медсестра, снимающая ЭКГ, знает больше их всех, не приходится. Он отмечает, что диагноз «инфаркт миокарда» ставился в то время крайне редко. А в оценке роли Л.Тимашук те, кто вообще про нее слышал, удивительно единодушны. Они все говорят о ней как об информаторе МГБ, причем некоторые считают, что такая должность была в сталинскую эпоху в порядке вещей.

Скачать учебную работу — «Дело врачей»: реакция ярославской общественности

«Дело врачей»: реакция ярославской общественности